Руатарон. Тайный круг - Хелена Снежинская

– Ааа, ты об этом.… Тоже мне важное дело позаботиться о скорлупе…

– И всё же.

– Эка настырная, – усмехнулся Аки. – Да ничего особого не делали, просто сносили в лес и забывали. Впрочем, почти тоже самое происходило и с теми, кто хотел жить вечно.

– Подробнее! – рявкнула Лис, не в силах больше терпеть его.

– А ты мне начинаешь нравиться, мы с тобой таки сойдёмся!

– Живо говори! – девушка подошла вплотную к вонючему царю и презрительно посмотрела на него.

– Ладно, уговорила,– засмеялся он. – Слушай. Когда человек выбирал рай, то ангел забирал его душу на небо, а тело относили в лес и оставляли на опушке. А через определённое время вырастало дерево, олицетворяющее того, кто умер. Если молодой воин, то могучий дуб, как сильному и отважному. Ясень, как ловкому и хитрому и так далее. Что касается тех, кто захотел жить вечно, то с ними проще. Человек сам уходил в лес, и что случалось потом, я не знаю. Там свои хитрости. Ну а те, кто уже умер или умирает, их приносили на опушку и дальше о них заботились лесные существа. Затем они превращались в живые деревца и становились ангелами.

– Отец…

– Да, некогда справедливый король стал рабом волшебства, что позволило ему жить вечно. Он один из немногих, кто пошёл на это. Остальные ушли на небо и обрели сладкий покой, – блаженно закончил рассказ Аки.

– Ты завидуешь им.

– А то! – звонко отозвался царь.

– И почему тогда сам не найдёшь покоя? – съязвила Лис.

– Если бы любая смерть означала покой, – печально ответил он. – Моя смерть означает вечные муки в огне. Как говорится, попал я на язык Аиду, – царя бросило в дрожь при упоминании подземного бога.– Он давно ждёт мою душу, благо я успел тебя отравить, а то попал бы в его лапы. И всё! Каюк бедному Аки! А вот и нет! Не пойду я в логово огня, там жарко и воды ни капли. И так по его милости скитался века на земле, но теперь-то я посмеюсь… – резво вскочив, он оказался лицом к лицу с Лис, и посмотрел в её карие глаза.

– Теперь-то я посмеюсь, – повторил он, схватив голову девушки.

– Почему? – шёпотом спросила она, боясь дёрнуться.

– Скоро, уже совсем скоро… Ты станешь такой же, как и я, но ты будешь лучше, – он заботливо погладил щеку Лис противной липкой рукой. – Твоя красная кровь уже почти почернела, осталось ещё немного, и она достигнет сердца, а там рукой подать до превращения. Ты Рероли из рода Руил, ты сама по себе особенная, а теперь благодаря тебе и я стану особенным, – рука медленно спустилась к шее, образовав царапину, ведущую от щеки вниз, из неё показалась тёмная кровь. – Вместе мы сможем вернуться домой, прочь из этого проклятого леса. Прочь от суши, обратно в море, в его холодные и бездушные пучины, где не бывает солнца. Домой, домой, домой, где волны бьются о скалы, и шум прибоя означает обед. Ты полюбишь его, ты полюбишь меня, моя королева сирен…

Боясь пошевелиться, Лис с ужасом слушала его, ощущая всем нутром дикую слабость, скованность тела и быстро разрастающуюся боль. Аки был прав, её час близится, осталось совсем чуть-чуть.

Арнес проиграл, – горько подумала она.

Яд тёк по венам, превращая её горячую кровь в грязь, уничтожающую жизнь внутри. Тело Лис пробивала сильная дрожь, принёсшая на своих крыльях агонию жара и полное неприятие смерти. Ноги подкосились, и девушка упала на землю.

Царь что-то кричал, но Лис не слышала его голос. Она была на краю, где невозможно было ничего сознавать, кроме пустоты.

Глава 22. Ожидания, приправленные адской смесью.

Мимо столетий истории, прочь от войн и невзгод, куда стремится душа познавшая боль?

Жжение в груди может не проходить веками, а может исчезнуть вмиг, ничего после себя не оставив. Загадки, одни лишь загадки, окружают мудрых, а другим и невдомёк что творится вокруг и зачем. Не сказать, что я рад быть тем, кому есть до всего дело, но и отречься от этого немыслимо, как-никак это часть меня. А разрывать себя в клочья ради спокойствия, я не смогу.

И всё же, что происходит с душой, познавшей боль? Почему у одних раны уходят глубоко и сохраняются на века, а у других словно алмазная броня и им всё нипочём? Ох уж мне эти загадки, никогда покоя не дадут, – тяжело вздохнув, я посмотрел на маленькую свечу, освещающую небольшую, но уютную пещеру.

Арнес как тень бродил взад-вперёд от северной стены к южной, временами поднимая взгляд на меня. А потом он снова шёл по накатанной, стараясь ни о чём не думать.

Эльфы народ мудрый, они прошли не спеша столетия, никогда не живя одним днём. Они всегда смотрят вдаль и видят наверняка, что их ждёт за чертой сегодняшнего дня. Но, оказалось, и мудрейшим не дано увидеть будущее во всех его многочисленных обличьях. Если бы и могли, то, как уберечься от всего на свете?

Если бы да кабы, но мы не всесильны и Арнесу нужно об этом помнить. В последнее время я замечаю за ним излишнее волнение, это так не похоже на него. Он всегда холоден и твёрд как гранит, его нельзя ничем задеть. Ибо живое упрятано в нём глубоко, а снаружи лишь образ, такой изумительно стойкий.

Рениан же, совсем другой, хоть и жаждет быть таким же, как Арнес. Говорят, что дети хотят быть похожими на своих родителей, но это не всегда именно так. Обычно малыши сами выбирают пример для подражания. Когда-то Рениан копировал своего отца, но это было так давно, что, наверное, никто и не помнит, кроме меня. Не хотелось бы говорить плохо об отце Рениана, но я всё же скажу, что Амшор излишне мягок и миролюбив. Иногда мне кажется, что он хотел оглохнуть и ослепнуть, лишь бы не видеть и не слышать этот мир, где столько боли и зла. Арнес же, напротив, унаследовал от своего отца, дедушки Рениана все особенные черты семьи, некогда определившие их место среди эльфов. Амшор и не старался вобрать в себя редкие дары, преподносимые родителем, они ему были чужды. Мир без войн – извечная мечта Амшора, хоть и невозможная. Арнес это понимает с пелёнок, и в отличие от брата прекрасно знает цену мира.

Рениан сын двух отцов, один мягкий как лён, а другой дерзкий и твёрдый как ручей